Как погиб Сафонов
Стали известны обстоятельства последнего боя легендарного летчика
30 мая, 2017 08:28 | Земляки | Юрий Рыбин
Борис Сафонов в кабине своего «киттихаука».
Сегодня исполнилось 75 лет со дня смерти прославленного североморского аса, лучшего советского летчика-истребителя начального периода Великой Отечественной Бориса Сафонова. При этом причины его гибели до сих пор были до конца не ясны. Сегодня мы начинаем печатать очерк Юрия Рыбина, который на основе донесений двух противоборствующих сторон - и нашей, и немецкой, выявил неизвестные прежде обстоятельства последнего боя Сафонова, то, что случилось с ним утром 30 мая 1942 года в воздушной схватке над Кольским заливом. Это - первая газетная публикация сенсационного исследования.
Задача прикрыть конвой
В 9 часов 20 минут 30 мая 1942 года с аэродрома Ваенга-Первая на прикрытие союзного конвоя РQ-16, основная часть которого шла в Мурманск по фарватеру Кильдинского плеса, в воздух поднялись две пары «киттихауков». В первой ведущей паре вылетели командир 2-го гвардейского Краснознаменного авиаполка (2 ГКАП) гвардии подполковник Борис Сафонов и его заместитель гвардии майор Алексей Кухаренко. Во второй паре - два североморских аса: гвардии старший лейтенант Владимир Покровский и гвардии капитан Павел Орлов.
Из воспоминаний Владимира Покровского (автор встречался с бывшим летчиком у него дома в Санкт-Петербурге в 1991 году), одного из участников последнего боевого вылета Бориса Сафонова:
«Вечером 29 мая я и Павел (Орлов) уже знали, что рано утром вылетим на прикрытие конвоя и находились в готовности. Ночевать пришлось прямо на КП вместе с Сафоновым и Кухаренко. Сафонов дежурил у телефона - ждал сообщения о входе транспортов конвоя в нашу зону, после чего они должны были с майором Кухаренко сразу вылететь. Ночью почти не спали. Сафонов сидел за столом, положив голову на скрещенные руки перед собой, а мы расположились на стульях и лавках, стоявших вдоль стены. Ночью несколько раз звонил телефон, Сафонов давал какие-то распоряжения.
Еще не рассвело, а мы были уже у своих самолетов…
Союзный конвой у входа в Кольский залив. Фотоснимок сделан с борта немецкого самолета.
Самолеты были сильно перегружены топливом и у нас были сомнения, хватит ли взлетной полосы. Первым взлетал Сафонов, он поставил свой самолет максимально - в самом начале взлетной полосы, дал обороты мотору и пошел на взлет. Все, кто наблюдал за его взлетом, затаили дыхание: хватит ли полосы? Хватило! Взлетел! Но, если взлетел командир, мы тоже сможем. Я вылетал после Кухаренко, уже без волнения. Летели низко над водой, довольно неприятное чувство. Вскоре майор Кухаренко повернул обратно - у него начал дымить мотор. Честно сказать, я не удивился - не любил он летать, редко летал на боевые задания. Почему летели низко? Снизу лучше на небе просматриваются самолеты, чем наоборот. В полете над морем время медленно тянулось, я уже начал волноваться, не пролетели ли сторонкой, как вдруг вдали сначала увидели столбы дыма, поднимавшиеся как будто из воды, а потом и сами корабли.
Подлетая, мне сначала показалось, что над конвоем все спокойно, но неожиданно в небе появились дымные шапки от разрывов, а из облаков один за другим спикировали «юнкерсы». Сафонов дал обороты и пошел на перехват, мы с Орловым за ним…»
Атаковали все
Сбросив бомбы, «юнкерсы» стали выходить из пикирования. Строй вражеских самолетов растянулся, и в этот момент Сафонов зашел слева сзади второму бомбардировщику в хвост, третий Ju-88 вышел из пикирования и оказался сзади самолета Сафонова. Покровский атаковал этот самолет сверху сзади, а вышедший из пикирования четвертый бомбардировщик оказался в стороне и сзади самолета Покровского, которого атаковал также в хвост капитан Орлов.
Таким образом, в момент первой атаки получился растянутый пеленг пар самолетов «юнкерсов» и «киттихауков». Впереди шла пара Ju-88 кильватером, затем «киттихауки», преследовавшие каждый по одному бомбардировщику, и сзади пара «юнкерсов», замыкавших этот необычный строй. Вся эта вереница самолетов перемещалась курсом 220°-230° от конвоя.
После первой атаки «юнкерсы», атакованные Покровским и Орловым, отвернули от группы влево на 30 градусов и перешли на бреющий полет с целью на фоне воды оторваться от преследователей. Оставив своего ведущего одного без прикрытия, летчики продолжили преследовать и атаковать бомбардировщики противника по одиночке и потеряли из виду не только самолет Сафонова, но и друг друга.
Владимир Покровский.
Покровский, продолжая преследовать Ju-88, сверху с дистанции 300-200 метров атаковал его и вел огонь до полного расходования боекомплекта, пока бомбардировщик не загорелся и не упал, врезавшись в воду. По его докладу, этот «юнкерс» спланировал на воду и горел там еще около двух минут.
Орлов сзади в хвост произвел 5-6 атак по вражескому бомбардировщику, после чего у того загорелся левый мотор. Орлов снова сзади справа зашел в хвост и стал вести огонь теперь уже по правому мотору, но в этот момент бомбардировщик резко уменьшил скорость, и Орлов проскочил мимо. Развернувшись, Орлов не обнаружил врага и, посчитав того сбитым, стал по радио вызывать Покровского. После чего они встретились над конвоем и предприняли попытку найти Сафонова. По радио со своим ведущим они связаться не могли, так как рация на командирском самолете работала в другом волновом диапазоне. Пройдя один раз вокруг конвоя, они взяли курс на свой аэродром: горючего оставалось мало, а боезапас был израсходован.
Из оперативной сводки штаба ВВС СФ за № 150 от 30 мая 1942 года, составленной к 19 часам:
«2 ГКАП: <…> С 09:20-10:45 4 Томагаука (в 1942 году во всех оперативных документах и журналах учета боевого состава ВВС Северного флота модификация истребителя Кертисс Р-40Е ошибочно называлась «томагаук». Как известно, это название носила другая более ранняя модификация американского истребителя - Р-40С, которого не было на вооружении в ВВС СФ. - Ю. Р.) в районе Ш= 70 05 Д= 35 50 заметили 6 Ю-88, пикирующих на транспорта, вступили с ними в бой. В воздушном бою подполковник Сафонов сбил 3 Ю-88, сам был подбит, произвел вынужденную посадку на воду - утонул.
Старший лейтенант Покровский - сзади сверху с Д= 200 м вел огонь по самолету Ю-88 до полного израсходования патрон, после разворота наблюдал Ю-88 горящим на воде. Горел 3-4 минуты.
Капитан Орлов - сзади с Д= 300-200 м на Н= 30 м вел пулеметный огонь по Ю-88, самолет противника сбавил скорость с горящим левым мотором. Капитан Орлов проскочил его и при развороте уже не видел противника, предположительно самолет противника упал в воду.»
Всего 30 мая 1942 года на прикрытие конвоя РQ-16 летчиками ВВС Северного флота было совершено 149 самолето-вылетов. Заявлено об уничтожении в районе конвоя пяти Ju-88 и двух Bf-109, кроме того, предположительно были сбиты еще два Ju-88 и два Bf-109. На счет североморских летчиков записали: три сбитых «юнкерса» Борису Сафонову, один - Владимиру Покровскому и один, но предположительно, - Павлу Орлову.
Известно, что в этот день 5-й Воздушный флот люфтваффе потерял три двухмоторных «юнкерса»:
- Ju-88 A-4 WNr. 1760 из состава 4./KG 30 не вернулся с боевого задания (боевая потеря - 100%, экипаж погиб);
- Ju-88 D-5 WNr. 430244 из состава 1.(F)/124 вследствие повреждений от огня вражеской истребительной авиации, произвел посадку на фюзеляж на аэродроме Киркенес (боевая потеря - 100%, экипаж невредим);
- Ju-88 A-4 WNr. 2068 из состава I./KG 30 потерпел катастрофу во время взлета на аэродроме Банак (не боевая потеря - 80
.
Легенда умереть не может
После того как на аэродром без своего командира вернулись Орлов и Покровский поползли слухи о чудесном спасении североморского аса. Говорили, что Сафонова подняли из воды и он следует в Мурманск на одном из союзных транспортов. Когда все транспорты вошли в порт, а летчика на них не оказалось, поползли слухи, что его спасла одна из советских подлодок. Но и это не подтвердилось.
«Юнкерсы» Ju-88 A в полете.
Затем нашлись «очевидцы», которые видели и разговаривали с Сафоновым в госпитале в Архангельске, куда его доставили на одном из боевых союзных кораблей. Имели хождения и другие еще более невероятные слухи. Люди не хотели верить в то, что лучший летчик-истребитель Северного флота, по сути уже живая легенда, погиб.
Когда в апреле 1943 года под Мурманском сбили самого результативного немецкого аса - оберфельдфебеля Рудольфа Мюллера, на счету которого на тот момент было 94 воздушные победы, во время его допроса выяснилось, что он мог быть причастным к гибели Бориса Сафонова.
Из воспоминаний Анатолия Жатькова (Анатолий Владимирович Жатьков (1908-1995), с ноября 1941 года командир 95-го АП, с марта 1942-го в составе ВВС СФ, с мая 1944-го - командир 14-й САД ВВС СФ, генерал-майор авиации с 1949 г., умер 14.11.1995 года в Москве. Его воспоминания хранятся в музее ВВС Северного флота в поселке Сафоново):
«Борис Сафонов вылетел в одной из первых четверок и сразу вступил в бой с большой группой Ю-88, сбил последовательно три самолета и не сразу заметил, как одна из пуль попала в радиатор его самолета, а он в порыве боевого успеха своевременно не заметил это, продолжив вести бой. А когда резко повысилась температура двигателя, вынужден был выйти из боя и попытаться дотянуть до острова Кильдин… Позже, когда летчик Бокий подбил фашистский самолет Ме-109, и летчик Ганс Мюллер (Рудольф Мюллер. - Ю. Р.) был вынужден сесть на лед Средне-Ваенгского озера, а затем взят в плен, то при допросе, на котором мне пришлось присутствовать вместе с капитаном Н. С. Житинским (помощник командующего ВВС СФ по летной подготовке и воздушному бою. - Ю. Р.), стали очевидны обстоятельства гибели Сафонова. Оказывается, когда завопили о помощи фашистские бомбардировщики и торпедоносцы, были подняты с аэродрома Луостари одномоторные истребители, среди которых был и Мюллер. Он, придя к острову Кильдин для перехвата наших самолетов, заметил дымящийся одиночный самолет «томагаук» и сбил его. В то время на самолете «томагаук» летал только Б. Ф. Сафонов. Так мы узнали обстоятельства его гибели. Это событие стало трауром не только для авиации СФ, но и для всего флота…»
(Продолжение следует.)
Опубликовано: Мурманский вестник от 30.05.2017
Как погиб Сафонов
Стали известны обстоятельства последнего боя легендарного летчика
31 мая, 2017 08:11 | Земляки | Юрий Рыбин
В гостях у Бориса Сафонова военный корреспондент Никодим Гильярди (в центре) и комиссар 78-го сафоновского истребительного авиаполка Петр Редков (справа). Ваенга. Осень 1941 г.
(Продолжение. Начало в № 79.)
Мюллер ни при чем
В воспоминаниях Анатолия Жатькова читаем, «как одна из пуль попала в радиатор самолета», словно он лично на морском дне обследовал «киттихаук» Сафонова и пришел к такому выводу. Хотя, надо заметить, это предположение, как покажет время, окажется совсем недалеким от истины.
Командира 95-го авиаполка майора Анатолия Жатькова и Бориса Сафонова связывала не только совместная военная служба, но и близкие товарищеские отношения. Дружба между ними зародилась почти сразу по прибытии 95-го авиаполка в Ваенгу. В то время, когда у 95-го еще не было своего КП, майору Жатькову приходилось руководить полетами с командного пункта 2-го ГКАП, где он много времени провел с Борисом Феоктистовичем, который тогда по состоянию здоровья практически не летал (после операции по удалению аппендицита. - Ю. Р.). Жатьков часто бывал в гостях у Сафонова дома.
Особенно запомнился Анатолию Владимировичу первый такой визит: в тот день на улице разыгралась сильная метель, и, побоявшись заблудиться в незнакомой пока еще для него местности, Жатьков позвонил по телефону, чтобы отказаться от приглашения. Но Сафонов быстро нашел решение: стал стрелять с порога своего дома из ракетницы, и по этим сигналам в пурге приглашенный гость нашел дорогу в нужный ему дом.
Трудно сейчас объяснить, почему на Северном флоте стали считать, что именно немецкий ас Рудольф Мюллер сбил над конвоем Бориса Сафонова. Хотя отрезок времени боевого вылета лучших на Севере немецкого и советского истребителей, а также нахождение их в этот период на коммуникациях Баренцева моря почти совпадают. Но уже тогда было хорошо известно, что между зафиксированным местом падения самолета Сафонова и районом у входа в Кольский залив (между мысом Сеть-Наволок и островом Кильдин), где барражировала группа немецких одномоторных истребителей Bf-109, расстояние, даже при самых скромных подсчетах, 50-60 км. То есть утром 30 мая 1942 года маршруты Рудольфа Мюллера и Бориса Сафонова даже теоретически не могли пересечься.
Тем не менее Рудольфу Мюллеру было разрешено (!) на встречах с советскими летчиками, в частности, с летчиками 122-й ИАД ПВО, прикрывавшими в годы войны Мурманск, говорить о том, что именно он сбил самого результативного аса ВВС Северного флота. Об этом факте автору стало известно из письма командира 1-й эскадрильи 768-го ИАП ПВО Георгия Ивановича Козлова, в котором он пишет: «Его (Мюллера. - Ю. Р.) привезли к нам в сопровождении капитана в морской форме (офицер из отдела разведки штаба СФ капитан П. В. Сутягин. Ю. Р.). Мюллер был в нашей шубе, валенках, шапке-ушанке. Встреча состоялась прямо на летном поле аэродрома Арктика. Присутствовали летчики 767-го и 768-го ИАП. <…> Мюллер сообщил, что на его счету 114 сбитых самолетов, из них 70 он сбил над Англией. По времени и месту из его рассказа выходило, что он сбил Бориса Сафонова. Я переспросил переводчика, можно ли верить сказанному. Он мне ответил, что можно».
После войны в первых публикациях о Борисе Сафонове именно эта версия его гибели была представлена широкому кругу читателей. В 1950 году вышла книга «Борис Сафонов», автором которой был Никодим Федорович Гильярди. Военный журналист и писатель Никодим Гильярди еще при жизни Бориса Сафонова стал его первым биографом. В книге о последнем бое героя читаем:
«Сафонов в это же время сбил одну вражескую машину, потом вторую...
Победа была почти обеспечена! Но в эту минуту командир был атакован фашистским истребителем, внезапно вынырнувшим из-за облака. <…>
Только потом выяснилось (напавший на командира фашистский истребитель спустя несколько дней был сбит сафоновским учеником Бокием), что вражеский истребитель специально охотился за Сафоновым. Не принимая участия в завязавшемся бою, этот истребитель выжидал удобный для нападения момент. Облачность давала возможность трусливо прятавшемуся врагу быть незаметным... <…>
Сигнальщики с кораблей каравана, наблюдавшие за воздушной схваткой одного советского летчика против четырех фашистов, передавали о том, что Борису Сафонову удалось сбить еще одного «юнкерса», когда на самолет Сафонова напал специально охотившийся за ним вражеский истребитель».
Версия командующего флотом
Через десять лет после издания книги «Борис Сафонов» мемуары написал и бывший командующий Северным флотом Арсений Григорьевич Головко. Он называет совершенно другую версию гибели прославленного североморского аса:
«На глазах у всех Сафонов сбил два бомбардировщика...
Вскоре на командном пункте Ваенги по радио были приняты слова: «Прикройте с хвоста...» Это были, как выяснилось, слова Сафонова. Затем сигнальщики эскадренного миноносца «Куйбышев» - одного из кораблей, сопровождавших конвой, - увидели, что Сафонов устремился в атаку против третьего «юнкерса», но что в то же мгновение из облаков вывалился и напал на Сафонова вражеский истребитель. Спустя короткое время на командном пункте приняли еще одну радиограмму Сафонова: «Подбил третьего... мотор... Ракета...». Последнее слово было условным извещением о неизбежности вынужденной посадки. Дальнейшее, по докладам корабельных сигнальщиков, произошло так: самолет Сафонова, теряя высоту, планировал в направлении «Куйбышева», однако недотянул двадцать - двадцать пять кабельтовых, упал в море и мгновенно затонул. <…>
Два часа после боя эскадренный миноносец «Куйбышев» искал Сафонова в море. И не нашел. Так и осталась невыясненной причина его гибели. Возможно, мотор отказал потому, что был поврежден снарядом. Скорее же всего, в критическую минуту, как происходило не раз, сыграли роковую роль технические неполадки, свойственные «киттихаукам».
Именно это Арсений Григорьевич считает основной причиной гибели Бориса Сафонова. Далее читаем:
«...Эти самолеты имеют особые подшипники в своих моторах, потому что залиты подшипники не обычным сплавом, а серебряным. Американцы считают такой сплав новейшим техническим достижением; однако моторы с подшипниками, залитыми серебряным сплавом, часто выходят из строя. Вот почему наши летчики с горькой насмешкой называют эти самолеты «чудом безмоторной авиации». Чаще всего «киттихауки» стоят в бездействии, точно так же, как 30 мая, когда в полку Сафонова могли вылететь только четыре самолета. И вот из этих четырех один был вынужден, опять-таки из-за мотора, повернуть обратно на аэродром. Полет продолжали трое».
После столь нелестной характеристики, данной американскому истребителю Р-40Е, становится вполне естественным и окончательный вывод, главная причина гибели Бориса Сафонова, сделанный Головко в мемуарах.
Так ли были плохи импортные моторы
Да, действительно в составе ВВС Северного флота американские истребители Кертисс Р-40Е «киттихаук» много хлопот доставляли инженерно-техническому составу. Более того, выход из строя моторов «аллисон» летом 1942 года принял характер эпидемии. Тем не менее бывший командующий СФ несколько сгустил краски. Прежде всего, в конце мая 1942 года «киттихауки» стояли в бездействии не по причине технических неполадок, а потому, что они лишь 20 мая поступили на вооружение во 2-й ГКАП и большая часть самолетов не была даже облетана. Напомним, что гвардии старший лейтенант Владимир Покровский и гвардии капитан Павел Орлов 30 мая впервые вылетели на боевое задание на этом американском истребителе, а гвардии майор Алексей Кухаренко - во второй.
Кроме того, надо наконец-то признать, что технические неполадки моторов «аллисон» были не причиной их ненадежной работы, а лишь только следствием. Одной из причин массового выхода из строя этих и других импортных моторов являлось низкое качество горюче-смазочных материалов (ГСМ), применяемых на протяжении всей войны в ВВС Красной Армии и флота.
Была и другая серьезная проблема. Второй причиной преждевременного выхода из строя таких двигателей стали пыль и песок: абсолютно все заполярные аэродромы имели песчаное покрытие. С началом летней эксплуатации, когда снежный покров взлетно-посадочных полос сменился на песчаный, моторесурс импортных моторов с заявленных 180 часов снизился до 30-20 часов налета. А так как все самолеты к тому же эксплуатировались без применения пылевых фильтров, то это привело к катастрофическому положению боевого состояния всей импортной матчасти. Именно по этим причинам «харрикейны», «киттихауки» и «аэрокобры» в 1942 году и стояли без действия.
К сожалению, Головко очень часто несколько приукрашивает действительность. Например, в эпизоде с гибелью Бориса Сафонова он пишет о соотношении сил во время воздушного боя над союзным конвоем звена «киттихауков»: «Трое против 45 «юнкерсов» и неустановленного числа «мессершмиттов». Хотя в любом оперативном документе некогда подчиненного ему штаба ВВС Северного флота, включая и оперативные сводки, говорится о том, что сафоновцы атаковали вражескую группу из шести бомбардировщиков Ju-88 без истребительного прикрытия. Кроме сафоновцев над конвоем патрулировала еще пара двухмоторных истребителей Пе-3 95-го АП. Таким образом, не «трое против 45», а в действительности пять истребителей против шести бомбардировщиков! Как видно, ситуация над конвоем была критическая не для сафоновцев, а для немецких летчиков из 30-й ударной эскадры «Адлер».
После публикации мемуаров Головко в 1960 году его версия гибели Сафонова стала официальной, общепризнанной.
(Окончание следует.)
Опубликовано: Мурманский вестник от 31.05.2017
Как погиб Сафонов
Стали известны обстоятельства последнего боя легендарного летчика
01 июня, 2017 09:11 | Земляки | Юрий Рыбин
Последний снимок Бориса Сафонова. Ваенга-Первая. Май 1942 г.
(Продолжение. Начало в № 79, 80.)
Донесения - и немецкие, и советские - близки
Картину последнего воздушного боя североморского аса над конвоем PQ-16 могли бы прояснить документальные свидетельства с немецкой стороны, часть которых хранилась (притом особо строго - без доступа к ним) в Центральном архиве Минобороны РФ (ЦАМО). Не так давно стал доступен для исследователей фонд № 500 - фонд немецких трофейных документов, находившихся здесь с 60-х годов.
Теперь с этими документами можно ознакомиться без каких-либо ограничений даже в Интернете. В этой немецкой трофейной коллекции оказались и оперативные сводки 5-го воздушного флота люфтваффе, в которых отражены все действия немецкой авиационной группировки на морских коммуникациях в Баренцевом море против конвоя РQ-16.
Есть ли в донесениях немецких летчиков информация о падении советского истребителя в районе конвоя утром 30 мая 1942 года? Да, есть! Из донесений летчиков бомбардировщиков из 2-й группы 30-й ударной эскадры «Адлер» (для удобства в тексте немецких документов переведены стрелки с берлинского на московское время, то есть прибавлен один час. - Ю. Р.):
«1) II./K.G. 30 - 11 Ju-88 [в период] 08:30-12:02. [Аэродром] Банак. 9 Ju-88 задание выполнили, 1 Ju-88 выполнял задание по наведению спасательных гидросамолетов, 1 Ju-88 вернулся из-за отказа мотора. 2 Ju-88 с задания не вернулись.
Результаты наблюдения:
10:04 1 Ju-88 примерно в 20 км З[ападнее] конвоя отвесно рухнул горящим после обстрела одним истребителем.
10:05 1 вражеский истребитель упал штопором, наблюдали удар об воду».
Сведения действительно очень интересные. Как правило данные противоборствующих сторон сильно отличаются. В нашем случае они не столь противоречивы. Прежде всего обращает на себя внимание время - 10.05, когда немецкими летчиками с бомбардировщиков было отмечено падение вражеского самолета. В других немецких донесениях время указано более близкое к советским источникам.
Есть расхождения и в отношении высоты, на которой «юнкерсы» вышли из пикирования после бомбометания: в немецких документах - 1400 м, в советских - 300-400 м. Разница довольно существенная, но эти данные как с немецкой стороны, так и с нашей, не вызывают сомнений. По всей вероятности после выхода из пикирования во время дальнейшего полета над транспортами конвоя, чтобы меньше подвергаться сильному зенитному обстрелу, группа пикировщиков снизилась до высоты 300-400 метров, после чего уже за пределами каравана ее атаковали наши истребители.
Это вполне логично. Надо правильно представлять, что значит прикрывать морской конвой во время его перехода. Дело в том, что это осуществлялось не в буквальном смысле - барражированием непосредственно над транспортами, идущими в нескольких колоннах в кильватерном строе, но патрулированием вокруг конвоя на расстоянии не ближе 5-6 километров от кораблей сопровождения. Находиться ближе к конвою было небезопасно, так как согласно существующему положению «О следовании в конвоях» корабли охранения и зенитные расчеты на транспортах могли открыть огонь по любому самолету, оказавшемуся в непосредственной близости. И такое бывало. Подобный случай произошел несколькими днями ранее над тем же PQ-16.
В составе союзного конвоя было одно САМ-судно (торговое судно, оборудованное катапультой (Catapult Aircraft Merchant). Каждое такое судно кроме своего обычного груза несло готовый к взлету «си харрикейн». Истребитель был разового использования, поэтому после воздушного боя пилот истребителя должен был лететь к ближайшему берегу или, если берег находился слишком далеко, выбрасываться с парашютом и приводниться в холодные воды Ледовитого океана в надежде, что какое-нибудь судно успеет его подобрать, до того как он замерзнет). «Си харрикейн» САМ-судна «Эмпайр Лоренс» был использован 25 мая при отражении налета вражеских торпедоносцев Не-111 из состава 26-й ударной эскадры.
Его пилот Алистер Хэй сбил один торпедоносец и серьезно повредил второй. В результате атака торпедоносцев была сорвана, и ни одна торпеда в цель не попала. Но стоило «си харрикейну» приблизиться к каравану, его сбили прежде, чем пилот успел посадить самолет на воду. Хэй, получивший ранение в обе ноги, сумел покинуть самолет на парашюте. Моряки с эсминца «Волентир» быстро подняли его из воды, и отважный английский летчик остался жив.
Поэтому не вызывает сомнений то, что сафоновцы перехватили группу «юнкерсов» на высотах гораздо ниже 1400 метров и на некотором удалении от конвоя. Судя по немецким данным, сбитый «юнкерс» упал в воду в 20-ти километрах от конвоя.
Кто все-таки это сделал
В донесении немецких летчиков нет ответа на главные вопросы - как и кто сбил Сафонова. Однако в 8-м пункте оперативной сводки от 30 мая 1942 г. о действиях воздушных разведчиков из 1-й эскадрильи 124-й группы дальней разведки (1.(F)/124) находим следующую информацию:
«1.1 124 - 1 Ju-88 [в период] 07:45-11:48. [Аэродром] Киркенес.
Воздушная разведка [непосредственно] в районе конвоя - 08:52-10:29.
08:00 нахождение конвоя в кв. 37 вост. 4020.
Противодействие:
08:34 в кВ 37 вост. 4033 на встречных курсах 2 Харрикейна, без атаки.
09:29-09:36 в районе конвоя атакован 2 «Харрикейнами», переходом на бреющий полет и изменением курса полета вышел из под удара.
10:30-10:37 в районе конвоя атакован 1 Пе-2 или Пе-3 и 1 «Харрикейном», дистанция 100 м, после отражения пулеметным огнем [последний] отвернул с дымлением».
Выходит, обстрелянный ими «харрикейн», отвернувший с дымлением, по всей вероятности и был «киттихаук» Бориса Сафонова. То, что немецкими летчиками был неправильно определен тип вражеского самолета, обычное дело, часто ошибались и опытные летчики. Также вспомним, что истребители «киттихаук» на СФ только-только начали применять.
Донесение с миноносца «Грозный» (командир капитан-лейтенант Н. В. Королев):
10:30 Обнаружены 6 Харрикейнов, барражирующие вокруг конвоя;
10:32 1 Томагаук атаковал Ю-88, бомбардировщик загоревшись упал в воду;
10:35 На ГКП с левого автомата доложили, что истребитель типа Томагаук упал в воду.
Донесение с миноносца «Сокрушительный» (командир капитан-лейтенант М. А. Курилех):
10:35 1 Томагаук, возвращаясь с Норд-Веста, не дотянул 40-50 кабельтовых (7,3 - 9,1 км. - Ю. Р.) с Н= 200 м врезался в воду. Когда заметили падающий самолет, увеличили ход и повернули к нему, но самолет мгновенно затонул, пришлось повернуть обратно к конвою.
Донесение с миноносца «Валериан Куйбышев» (командир капитан-лейтенант А. И. Андреев):
09:57-10:07 Налет 10 Ю-88 на конвой. Бомбы сброшены с пикирования. Попадание корабли не получили.
Юнкерсы в разброд уходили в разные стороны;
10:25 Последним ушел Ю-88 на бреющем полете, а затем неопознанный самолет;
10:30 К конвою прибыло 6 Харрикейнов. Летают ближе и наши два бомбардировщика Пе-2;
10:32 На норде в расстояние 20-25 каб., летевший на бреющем полете прямо на караван, упал истребитель в воду;
11:55 Получено приказание КОДМ: ...потерпел аварию наш самолет, пойти на поиски самолета. Развернулись влево, выходим из конвоя, для следования к месту аварии самолета;
12:00 ...Легли на курс поиска самолета.
12:35 Прибыли к месту аварии самолета, ничего не обнаружено.
В донесениях командиров советских миноносцев, отмечается время падения «томагаука» в период 10.32-10.35. Ближе всех к месту падения самолета оказался миноносец «Валериан Куйбышев» - на расстоянии 20-25 каб (3,7-4,6 км). Как следует из доклада командира миноносца «Сокрушительный», капитан-лейтенант Николай Королев сразу же дал команду на следование к месту падения самолета, но, по-видимому, рассмотрев в бинокль, что самолет после падения сразу же утонул, а на поверхности воды ничего не осталось, вернулся к конвою.
Судя по донесению командира «Валериана Куйбышева» поиски летчика начались намного позже. Прошло более часа, как совершили посадку на своем аэродроме Покровский и Орлов, и командование флотом приняло решение организовать поиск не вернувшегося с боевого задания командира Бориса Сафонова. В 11.55 капитан-лейтенант Анатолий Андреев, получив соответствующее распоряжение, направился к месту падения сафоновского «киттихаука».
Здесь надо сказать, что на протяжении долгого времени между кораблями конвоя и самолетами, прикрывавшими их, отсутствовала какая-либо связь. Прежде всего из-за того что командование ВВС СФ не проявляло достаточной настойчивости в организации этой связи. С другой стороны, английское командование в интересах скрытности перехода конвоев отказалось от радиосвязи с самолетами. Корабли конвоя при переходе соблюдали полное радиомолчание. Даже пользование радиоприемниками, в том числе и индивидуальными, запрещалось.
Для опознания самолетов с кораблей англичане рекомендовали применять самолетные лампы и специальные огни, широко распространенные у них. Передача визуальных сигналов с кораблей для целеуказания и наведения истребителей не применялась. На кораблях конвоев не было ответственных авиационных офицеров, которые могли бы осуществлять связь с самолетами прикрытия.
Основными документами взаимодействия конвоя с истребителями являлись опознавательные таблицы и таблицы сигналов, разрабатываемые и заблаговременно высылаемые английским командованием в штаб ВВС Северного флота.
Однако командование конвоя не могло знать о планах командующего авиацией СФ - связь со штабом флота им не устанавливалась.
От расплаты не ушли
Итак, анализ боевых донесений советской и немецкой сторон указывают на то, что самолет упал между 10.32 и 10.37 под большим углом и мгновенно затонул. Кроме того, из немецких источников следует, что причиной падения самолета является оборонительный огонь воздушных стрелков разведывательного «юнкерса» - Ju-88 D-5 WNr.430244 из состава 1.(F)/124, получивший в свою очередь повреждения в районе конвоя от атаки советского истребителя (вероятнее всего, Бориса Сафонова) и потерпевший аварию во время посадки на аэродроме Хебуктен под Киркенесом.
В этом вылете экипаж разведывательного «юнкерса» 1-й эскадрильи 124-й группы дальней разведки имел такой состав: пилот самолета - унтер-офицер Людольф Шмитц, наблюдатель (штурман) - оберлейтенант доктор Хельмут Шубринг, воздушный стрелок-радист - унтер-офицер Вильгельм Петерсен, воздушный стрелок-механик - унтер-офицер Франц Нойбауер. Кто из воздушных стрелков этого разведывательного «юнкерса» выпустил фатальную пулеметную очередь из пулемета Mauser МG-81J калибра 7,92 мм по самолету Бориса Сафонова, сейчас установить не представляется возможным.
Падение в воду штопором (или под тупым углом) говорит о том, что летчик получил смертельное ранение, так как при выходе из строя мотора опытному летчику не составляло особого труда совершить вынужденную посадку. Известно, что даже летчики, летавшие на тяжелых штурмовиках Ил-2, с подбитым мотором благополучно садились на воду.
Американский истребитель «киттихаук» был легче штурмовика Ил-2 и ко всему прочему имел довольно большую площадь плоскостей и хорошо планировал даже с остановившимся мотором. Это позволяло летчику даже средней квалификации без особых затруднений совершить подобную посадку. И этому есть немало примеров.
В нашем случае самолет североморского аса штопором ударился о воду и мгновенно затонул. Поэтому есть все основания считать, что во время третьей атаки Борис Сафонов наряду с повреждением мотора получил и смертельное ранение. Передав по радио кодовое слово «Ракета», то есть иду на вынужденную посадку, попытался как можно ближе подлететь к кораблям конвоя. Не долетев до миноносца «Валериан Куйбышев» каких-то 5-6 километров, потерял сознание. После чего его самолет сорвался в штопор.
Символично, что почти ровно через год практически в том же районе, где погиб североморский ас, такая же участь постигла и экипаж немецкого разведчика, сбившего Сафонова.
18 мая 1943 года недалеко от острова Кильдин, вылетевшая на перехват вражеского воздушного разведчика пара «аэрокобр» 2-го ГКАП имени Сафонова - гвардии младший лейтенант Павел Климов и гвардии сержант Евгений Качевский, сбили Ju-88D. Экипаж «юнкерса» погиб - фельдфебель Лудольф Шмитц, лейтенант Йохим Лёбель, унтер-офицеры Вильгельм Петерсен и Франц Нойбауэр. Что касается оберлейтенанта доктора Хельмута Шубринга, он погиб раньше: 12 января 1943 года во время разведывательного вылета в район Мурманска умер от кислородного голодания - на большой высоте отсоединилась трубка кислородной маски.
Гвардии сержант Евгений Качевский за тот сбитый «юнкерс» был награжден орденом Красной Звезды. Североморский летчик, отомстивший за смерть своего командира, до Победы не дожил - 12 апреля 44-го был сбит и погиб.
Автор выражает глубокую благодарность за помощь и предоставленный материал Мирославу Морозову и норвежскому историку Руне Раутио.
Орфография и пунктуация документов сохранены без изменений.
Опубликовано: Мурманский вестник от 01.06.2017
Стали известны обстоятельства последнего боя легендарного летчика
30 мая, 2017 08:28 | Земляки | Юрий Рыбин
Борис Сафонов в кабине своего «киттихаука».
Сегодня исполнилось 75 лет со дня смерти прославленного североморского аса, лучшего советского летчика-истребителя начального периода Великой Отечественной Бориса Сафонова. При этом причины его гибели до сих пор были до конца не ясны. Сегодня мы начинаем печатать очерк Юрия Рыбина, который на основе донесений двух противоборствующих сторон - и нашей, и немецкой, выявил неизвестные прежде обстоятельства последнего боя Сафонова, то, что случилось с ним утром 30 мая 1942 года в воздушной схватке над Кольским заливом. Это - первая газетная публикация сенсационного исследования.
Задача прикрыть конвой
В 9 часов 20 минут 30 мая 1942 года с аэродрома Ваенга-Первая на прикрытие союзного конвоя РQ-16, основная часть которого шла в Мурманск по фарватеру Кильдинского плеса, в воздух поднялись две пары «киттихауков». В первой ведущей паре вылетели командир 2-го гвардейского Краснознаменного авиаполка (2 ГКАП) гвардии подполковник Борис Сафонов и его заместитель гвардии майор Алексей Кухаренко. Во второй паре - два североморских аса: гвардии старший лейтенант Владимир Покровский и гвардии капитан Павел Орлов.
Из воспоминаний Владимира Покровского (автор встречался с бывшим летчиком у него дома в Санкт-Петербурге в 1991 году), одного из участников последнего боевого вылета Бориса Сафонова:
«Вечером 29 мая я и Павел (Орлов) уже знали, что рано утром вылетим на прикрытие конвоя и находились в готовности. Ночевать пришлось прямо на КП вместе с Сафоновым и Кухаренко. Сафонов дежурил у телефона - ждал сообщения о входе транспортов конвоя в нашу зону, после чего они должны были с майором Кухаренко сразу вылететь. Ночью почти не спали. Сафонов сидел за столом, положив голову на скрещенные руки перед собой, а мы расположились на стульях и лавках, стоявших вдоль стены. Ночью несколько раз звонил телефон, Сафонов давал какие-то распоряжения.
Еще не рассвело, а мы были уже у своих самолетов…
Союзный конвой у входа в Кольский залив. Фотоснимок сделан с борта немецкого самолета.
Самолеты были сильно перегружены топливом и у нас были сомнения, хватит ли взлетной полосы. Первым взлетал Сафонов, он поставил свой самолет максимально - в самом начале взлетной полосы, дал обороты мотору и пошел на взлет. Все, кто наблюдал за его взлетом, затаили дыхание: хватит ли полосы? Хватило! Взлетел! Но, если взлетел командир, мы тоже сможем. Я вылетал после Кухаренко, уже без волнения. Летели низко над водой, довольно неприятное чувство. Вскоре майор Кухаренко повернул обратно - у него начал дымить мотор. Честно сказать, я не удивился - не любил он летать, редко летал на боевые задания. Почему летели низко? Снизу лучше на небе просматриваются самолеты, чем наоборот. В полете над морем время медленно тянулось, я уже начал волноваться, не пролетели ли сторонкой, как вдруг вдали сначала увидели столбы дыма, поднимавшиеся как будто из воды, а потом и сами корабли.
Подлетая, мне сначала показалось, что над конвоем все спокойно, но неожиданно в небе появились дымные шапки от разрывов, а из облаков один за другим спикировали «юнкерсы». Сафонов дал обороты и пошел на перехват, мы с Орловым за ним…»
Атаковали все
Сбросив бомбы, «юнкерсы» стали выходить из пикирования. Строй вражеских самолетов растянулся, и в этот момент Сафонов зашел слева сзади второму бомбардировщику в хвост, третий Ju-88 вышел из пикирования и оказался сзади самолета Сафонова. Покровский атаковал этот самолет сверху сзади, а вышедший из пикирования четвертый бомбардировщик оказался в стороне и сзади самолета Покровского, которого атаковал также в хвост капитан Орлов.
Таким образом, в момент первой атаки получился растянутый пеленг пар самолетов «юнкерсов» и «киттихауков». Впереди шла пара Ju-88 кильватером, затем «киттихауки», преследовавшие каждый по одному бомбардировщику, и сзади пара «юнкерсов», замыкавших этот необычный строй. Вся эта вереница самолетов перемещалась курсом 220°-230° от конвоя.
После первой атаки «юнкерсы», атакованные Покровским и Орловым, отвернули от группы влево на 30 градусов и перешли на бреющий полет с целью на фоне воды оторваться от преследователей. Оставив своего ведущего одного без прикрытия, летчики продолжили преследовать и атаковать бомбардировщики противника по одиночке и потеряли из виду не только самолет Сафонова, но и друг друга.
Владимир Покровский.
Покровский, продолжая преследовать Ju-88, сверху с дистанции 300-200 метров атаковал его и вел огонь до полного расходования боекомплекта, пока бомбардировщик не загорелся и не упал, врезавшись в воду. По его докладу, этот «юнкерс» спланировал на воду и горел там еще около двух минут.
Орлов сзади в хвост произвел 5-6 атак по вражескому бомбардировщику, после чего у того загорелся левый мотор. Орлов снова сзади справа зашел в хвост и стал вести огонь теперь уже по правому мотору, но в этот момент бомбардировщик резко уменьшил скорость, и Орлов проскочил мимо. Развернувшись, Орлов не обнаружил врага и, посчитав того сбитым, стал по радио вызывать Покровского. После чего они встретились над конвоем и предприняли попытку найти Сафонова. По радио со своим ведущим они связаться не могли, так как рация на командирском самолете работала в другом волновом диапазоне. Пройдя один раз вокруг конвоя, они взяли курс на свой аэродром: горючего оставалось мало, а боезапас был израсходован.
Из оперативной сводки штаба ВВС СФ за № 150 от 30 мая 1942 года, составленной к 19 часам:
«2 ГКАП: <…> С 09:20-10:45 4 Томагаука (в 1942 году во всех оперативных документах и журналах учета боевого состава ВВС Северного флота модификация истребителя Кертисс Р-40Е ошибочно называлась «томагаук». Как известно, это название носила другая более ранняя модификация американского истребителя - Р-40С, которого не было на вооружении в ВВС СФ. - Ю. Р.) в районе Ш= 70 05 Д= 35 50 заметили 6 Ю-88, пикирующих на транспорта, вступили с ними в бой. В воздушном бою подполковник Сафонов сбил 3 Ю-88, сам был подбит, произвел вынужденную посадку на воду - утонул.
Старший лейтенант Покровский - сзади сверху с Д= 200 м вел огонь по самолету Ю-88 до полного израсходования патрон, после разворота наблюдал Ю-88 горящим на воде. Горел 3-4 минуты.
Капитан Орлов - сзади с Д= 300-200 м на Н= 30 м вел пулеметный огонь по Ю-88, самолет противника сбавил скорость с горящим левым мотором. Капитан Орлов проскочил его и при развороте уже не видел противника, предположительно самолет противника упал в воду.»
Всего 30 мая 1942 года на прикрытие конвоя РQ-16 летчиками ВВС Северного флота было совершено 149 самолето-вылетов. Заявлено об уничтожении в районе конвоя пяти Ju-88 и двух Bf-109, кроме того, предположительно были сбиты еще два Ju-88 и два Bf-109. На счет североморских летчиков записали: три сбитых «юнкерса» Борису Сафонову, один - Владимиру Покровскому и один, но предположительно, - Павлу Орлову.
Известно, что в этот день 5-й Воздушный флот люфтваффе потерял три двухмоторных «юнкерса»:
- Ju-88 A-4 WNr. 1760 из состава 4./KG 30 не вернулся с боевого задания (боевая потеря - 100%, экипаж погиб);
- Ju-88 D-5 WNr. 430244 из состава 1.(F)/124 вследствие повреждений от огня вражеской истребительной авиации, произвел посадку на фюзеляж на аэродроме Киркенес (боевая потеря - 100%, экипаж невредим);
- Ju-88 A-4 WNr. 2068 из состава I./KG 30 потерпел катастрофу во время взлета на аэродроме Банак (не боевая потеря - 80
.Легенда умереть не может
После того как на аэродром без своего командира вернулись Орлов и Покровский поползли слухи о чудесном спасении североморского аса. Говорили, что Сафонова подняли из воды и он следует в Мурманск на одном из союзных транспортов. Когда все транспорты вошли в порт, а летчика на них не оказалось, поползли слухи, что его спасла одна из советских подлодок. Но и это не подтвердилось.
«Юнкерсы» Ju-88 A в полете.
Затем нашлись «очевидцы», которые видели и разговаривали с Сафоновым в госпитале в Архангельске, куда его доставили на одном из боевых союзных кораблей. Имели хождения и другие еще более невероятные слухи. Люди не хотели верить в то, что лучший летчик-истребитель Северного флота, по сути уже живая легенда, погиб.
Когда в апреле 1943 года под Мурманском сбили самого результативного немецкого аса - оберфельдфебеля Рудольфа Мюллера, на счету которого на тот момент было 94 воздушные победы, во время его допроса выяснилось, что он мог быть причастным к гибели Бориса Сафонова.
Из воспоминаний Анатолия Жатькова (Анатолий Владимирович Жатьков (1908-1995), с ноября 1941 года командир 95-го АП, с марта 1942-го в составе ВВС СФ, с мая 1944-го - командир 14-й САД ВВС СФ, генерал-майор авиации с 1949 г., умер 14.11.1995 года в Москве. Его воспоминания хранятся в музее ВВС Северного флота в поселке Сафоново):
«Борис Сафонов вылетел в одной из первых четверок и сразу вступил в бой с большой группой Ю-88, сбил последовательно три самолета и не сразу заметил, как одна из пуль попала в радиатор его самолета, а он в порыве боевого успеха своевременно не заметил это, продолжив вести бой. А когда резко повысилась температура двигателя, вынужден был выйти из боя и попытаться дотянуть до острова Кильдин… Позже, когда летчик Бокий подбил фашистский самолет Ме-109, и летчик Ганс Мюллер (Рудольф Мюллер. - Ю. Р.) был вынужден сесть на лед Средне-Ваенгского озера, а затем взят в плен, то при допросе, на котором мне пришлось присутствовать вместе с капитаном Н. С. Житинским (помощник командующего ВВС СФ по летной подготовке и воздушному бою. - Ю. Р.), стали очевидны обстоятельства гибели Сафонова. Оказывается, когда завопили о помощи фашистские бомбардировщики и торпедоносцы, были подняты с аэродрома Луостари одномоторные истребители, среди которых был и Мюллер. Он, придя к острову Кильдин для перехвата наших самолетов, заметил дымящийся одиночный самолет «томагаук» и сбил его. В то время на самолете «томагаук» летал только Б. Ф. Сафонов. Так мы узнали обстоятельства его гибели. Это событие стало трауром не только для авиации СФ, но и для всего флота…»
(Продолжение следует.)
Опубликовано: Мурманский вестник от 30.05.2017
Как погиб Сафонов
Стали известны обстоятельства последнего боя легендарного летчика
31 мая, 2017 08:11 | Земляки | Юрий Рыбин
В гостях у Бориса Сафонова военный корреспондент Никодим Гильярди (в центре) и комиссар 78-го сафоновского истребительного авиаполка Петр Редков (справа). Ваенга. Осень 1941 г.
(Продолжение. Начало в № 79.)
Мюллер ни при чем
В воспоминаниях Анатолия Жатькова читаем, «как одна из пуль попала в радиатор самолета», словно он лично на морском дне обследовал «киттихаук» Сафонова и пришел к такому выводу. Хотя, надо заметить, это предположение, как покажет время, окажется совсем недалеким от истины.
Командира 95-го авиаполка майора Анатолия Жатькова и Бориса Сафонова связывала не только совместная военная служба, но и близкие товарищеские отношения. Дружба между ними зародилась почти сразу по прибытии 95-го авиаполка в Ваенгу. В то время, когда у 95-го еще не было своего КП, майору Жатькову приходилось руководить полетами с командного пункта 2-го ГКАП, где он много времени провел с Борисом Феоктистовичем, который тогда по состоянию здоровья практически не летал (после операции по удалению аппендицита. - Ю. Р.). Жатьков часто бывал в гостях у Сафонова дома.
Особенно запомнился Анатолию Владимировичу первый такой визит: в тот день на улице разыгралась сильная метель, и, побоявшись заблудиться в незнакомой пока еще для него местности, Жатьков позвонил по телефону, чтобы отказаться от приглашения. Но Сафонов быстро нашел решение: стал стрелять с порога своего дома из ракетницы, и по этим сигналам в пурге приглашенный гость нашел дорогу в нужный ему дом.
Трудно сейчас объяснить, почему на Северном флоте стали считать, что именно немецкий ас Рудольф Мюллер сбил над конвоем Бориса Сафонова. Хотя отрезок времени боевого вылета лучших на Севере немецкого и советского истребителей, а также нахождение их в этот период на коммуникациях Баренцева моря почти совпадают. Но уже тогда было хорошо известно, что между зафиксированным местом падения самолета Сафонова и районом у входа в Кольский залив (между мысом Сеть-Наволок и островом Кильдин), где барражировала группа немецких одномоторных истребителей Bf-109, расстояние, даже при самых скромных подсчетах, 50-60 км. То есть утром 30 мая 1942 года маршруты Рудольфа Мюллера и Бориса Сафонова даже теоретически не могли пересечься.
Тем не менее Рудольфу Мюллеру было разрешено (!) на встречах с советскими летчиками, в частности, с летчиками 122-й ИАД ПВО, прикрывавшими в годы войны Мурманск, говорить о том, что именно он сбил самого результативного аса ВВС Северного флота. Об этом факте автору стало известно из письма командира 1-й эскадрильи 768-го ИАП ПВО Георгия Ивановича Козлова, в котором он пишет: «Его (Мюллера. - Ю. Р.) привезли к нам в сопровождении капитана в морской форме (офицер из отдела разведки штаба СФ капитан П. В. Сутягин. Ю. Р.). Мюллер был в нашей шубе, валенках, шапке-ушанке. Встреча состоялась прямо на летном поле аэродрома Арктика. Присутствовали летчики 767-го и 768-го ИАП. <…> Мюллер сообщил, что на его счету 114 сбитых самолетов, из них 70 он сбил над Англией. По времени и месту из его рассказа выходило, что он сбил Бориса Сафонова. Я переспросил переводчика, можно ли верить сказанному. Он мне ответил, что можно».
После войны в первых публикациях о Борисе Сафонове именно эта версия его гибели была представлена широкому кругу читателей. В 1950 году вышла книга «Борис Сафонов», автором которой был Никодим Федорович Гильярди. Военный журналист и писатель Никодим Гильярди еще при жизни Бориса Сафонова стал его первым биографом. В книге о последнем бое героя читаем:
«Сафонов в это же время сбил одну вражескую машину, потом вторую...
Победа была почти обеспечена! Но в эту минуту командир был атакован фашистским истребителем, внезапно вынырнувшим из-за облака. <…>
Только потом выяснилось (напавший на командира фашистский истребитель спустя несколько дней был сбит сафоновским учеником Бокием), что вражеский истребитель специально охотился за Сафоновым. Не принимая участия в завязавшемся бою, этот истребитель выжидал удобный для нападения момент. Облачность давала возможность трусливо прятавшемуся врагу быть незаметным... <…>
Сигнальщики с кораблей каравана, наблюдавшие за воздушной схваткой одного советского летчика против четырех фашистов, передавали о том, что Борису Сафонову удалось сбить еще одного «юнкерса», когда на самолет Сафонова напал специально охотившийся за ним вражеский истребитель».
Версия командующего флотом
Через десять лет после издания книги «Борис Сафонов» мемуары написал и бывший командующий Северным флотом Арсений Григорьевич Головко. Он называет совершенно другую версию гибели прославленного североморского аса:
«На глазах у всех Сафонов сбил два бомбардировщика...
Вскоре на командном пункте Ваенги по радио были приняты слова: «Прикройте с хвоста...» Это были, как выяснилось, слова Сафонова. Затем сигнальщики эскадренного миноносца «Куйбышев» - одного из кораблей, сопровождавших конвой, - увидели, что Сафонов устремился в атаку против третьего «юнкерса», но что в то же мгновение из облаков вывалился и напал на Сафонова вражеский истребитель. Спустя короткое время на командном пункте приняли еще одну радиограмму Сафонова: «Подбил третьего... мотор... Ракета...». Последнее слово было условным извещением о неизбежности вынужденной посадки. Дальнейшее, по докладам корабельных сигнальщиков, произошло так: самолет Сафонова, теряя высоту, планировал в направлении «Куйбышева», однако недотянул двадцать - двадцать пять кабельтовых, упал в море и мгновенно затонул. <…>
Два часа после боя эскадренный миноносец «Куйбышев» искал Сафонова в море. И не нашел. Так и осталась невыясненной причина его гибели. Возможно, мотор отказал потому, что был поврежден снарядом. Скорее же всего, в критическую минуту, как происходило не раз, сыграли роковую роль технические неполадки, свойственные «киттихаукам».
Именно это Арсений Григорьевич считает основной причиной гибели Бориса Сафонова. Далее читаем:
«...Эти самолеты имеют особые подшипники в своих моторах, потому что залиты подшипники не обычным сплавом, а серебряным. Американцы считают такой сплав новейшим техническим достижением; однако моторы с подшипниками, залитыми серебряным сплавом, часто выходят из строя. Вот почему наши летчики с горькой насмешкой называют эти самолеты «чудом безмоторной авиации». Чаще всего «киттихауки» стоят в бездействии, точно так же, как 30 мая, когда в полку Сафонова могли вылететь только четыре самолета. И вот из этих четырех один был вынужден, опять-таки из-за мотора, повернуть обратно на аэродром. Полет продолжали трое».
После столь нелестной характеристики, данной американскому истребителю Р-40Е, становится вполне естественным и окончательный вывод, главная причина гибели Бориса Сафонова, сделанный Головко в мемуарах.
Так ли были плохи импортные моторы
Да, действительно в составе ВВС Северного флота американские истребители Кертисс Р-40Е «киттихаук» много хлопот доставляли инженерно-техническому составу. Более того, выход из строя моторов «аллисон» летом 1942 года принял характер эпидемии. Тем не менее бывший командующий СФ несколько сгустил краски. Прежде всего, в конце мая 1942 года «киттихауки» стояли в бездействии не по причине технических неполадок, а потому, что они лишь 20 мая поступили на вооружение во 2-й ГКАП и большая часть самолетов не была даже облетана. Напомним, что гвардии старший лейтенант Владимир Покровский и гвардии капитан Павел Орлов 30 мая впервые вылетели на боевое задание на этом американском истребителе, а гвардии майор Алексей Кухаренко - во второй.
Кроме того, надо наконец-то признать, что технические неполадки моторов «аллисон» были не причиной их ненадежной работы, а лишь только следствием. Одной из причин массового выхода из строя этих и других импортных моторов являлось низкое качество горюче-смазочных материалов (ГСМ), применяемых на протяжении всей войны в ВВС Красной Армии и флота.
Была и другая серьезная проблема. Второй причиной преждевременного выхода из строя таких двигателей стали пыль и песок: абсолютно все заполярные аэродромы имели песчаное покрытие. С началом летней эксплуатации, когда снежный покров взлетно-посадочных полос сменился на песчаный, моторесурс импортных моторов с заявленных 180 часов снизился до 30-20 часов налета. А так как все самолеты к тому же эксплуатировались без применения пылевых фильтров, то это привело к катастрофическому положению боевого состояния всей импортной матчасти. Именно по этим причинам «харрикейны», «киттихауки» и «аэрокобры» в 1942 году и стояли без действия.
К сожалению, Головко очень часто несколько приукрашивает действительность. Например, в эпизоде с гибелью Бориса Сафонова он пишет о соотношении сил во время воздушного боя над союзным конвоем звена «киттихауков»: «Трое против 45 «юнкерсов» и неустановленного числа «мессершмиттов». Хотя в любом оперативном документе некогда подчиненного ему штаба ВВС Северного флота, включая и оперативные сводки, говорится о том, что сафоновцы атаковали вражескую группу из шести бомбардировщиков Ju-88 без истребительного прикрытия. Кроме сафоновцев над конвоем патрулировала еще пара двухмоторных истребителей Пе-3 95-го АП. Таким образом, не «трое против 45», а в действительности пять истребителей против шести бомбардировщиков! Как видно, ситуация над конвоем была критическая не для сафоновцев, а для немецких летчиков из 30-й ударной эскадры «Адлер».
После публикации мемуаров Головко в 1960 году его версия гибели Сафонова стала официальной, общепризнанной.
(Окончание следует.)
Опубликовано: Мурманский вестник от 31.05.2017
Как погиб Сафонов
Стали известны обстоятельства последнего боя легендарного летчика
01 июня, 2017 09:11 | Земляки | Юрий Рыбин
Последний снимок Бориса Сафонова. Ваенга-Первая. Май 1942 г.
(Продолжение. Начало в № 79, 80.)
Донесения - и немецкие, и советские - близки
Картину последнего воздушного боя североморского аса над конвоем PQ-16 могли бы прояснить документальные свидетельства с немецкой стороны, часть которых хранилась (притом особо строго - без доступа к ним) в Центральном архиве Минобороны РФ (ЦАМО). Не так давно стал доступен для исследователей фонд № 500 - фонд немецких трофейных документов, находившихся здесь с 60-х годов.
Теперь с этими документами можно ознакомиться без каких-либо ограничений даже в Интернете. В этой немецкой трофейной коллекции оказались и оперативные сводки 5-го воздушного флота люфтваффе, в которых отражены все действия немецкой авиационной группировки на морских коммуникациях в Баренцевом море против конвоя РQ-16.
Есть ли в донесениях немецких летчиков информация о падении советского истребителя в районе конвоя утром 30 мая 1942 года? Да, есть! Из донесений летчиков бомбардировщиков из 2-й группы 30-й ударной эскадры «Адлер» (для удобства в тексте немецких документов переведены стрелки с берлинского на московское время, то есть прибавлен один час. - Ю. Р.):
«1) II./K.G. 30 - 11 Ju-88 [в период] 08:30-12:02. [Аэродром] Банак. 9 Ju-88 задание выполнили, 1 Ju-88 выполнял задание по наведению спасательных гидросамолетов, 1 Ju-88 вернулся из-за отказа мотора. 2 Ju-88 с задания не вернулись.
Результаты наблюдения:
10:04 1 Ju-88 примерно в 20 км З[ападнее] конвоя отвесно рухнул горящим после обстрела одним истребителем.
10:05 1 вражеский истребитель упал штопором, наблюдали удар об воду».
Сведения действительно очень интересные. Как правило данные противоборствующих сторон сильно отличаются. В нашем случае они не столь противоречивы. Прежде всего обращает на себя внимание время - 10.05, когда немецкими летчиками с бомбардировщиков было отмечено падение вражеского самолета. В других немецких донесениях время указано более близкое к советским источникам.
Есть расхождения и в отношении высоты, на которой «юнкерсы» вышли из пикирования после бомбометания: в немецких документах - 1400 м, в советских - 300-400 м. Разница довольно существенная, но эти данные как с немецкой стороны, так и с нашей, не вызывают сомнений. По всей вероятности после выхода из пикирования во время дальнейшего полета над транспортами конвоя, чтобы меньше подвергаться сильному зенитному обстрелу, группа пикировщиков снизилась до высоты 300-400 метров, после чего уже за пределами каравана ее атаковали наши истребители.
Это вполне логично. Надо правильно представлять, что значит прикрывать морской конвой во время его перехода. Дело в том, что это осуществлялось не в буквальном смысле - барражированием непосредственно над транспортами, идущими в нескольких колоннах в кильватерном строе, но патрулированием вокруг конвоя на расстоянии не ближе 5-6 километров от кораблей сопровождения. Находиться ближе к конвою было небезопасно, так как согласно существующему положению «О следовании в конвоях» корабли охранения и зенитные расчеты на транспортах могли открыть огонь по любому самолету, оказавшемуся в непосредственной близости. И такое бывало. Подобный случай произошел несколькими днями ранее над тем же PQ-16.
В составе союзного конвоя было одно САМ-судно (торговое судно, оборудованное катапультой (Catapult Aircraft Merchant). Каждое такое судно кроме своего обычного груза несло готовый к взлету «си харрикейн». Истребитель был разового использования, поэтому после воздушного боя пилот истребителя должен был лететь к ближайшему берегу или, если берег находился слишком далеко, выбрасываться с парашютом и приводниться в холодные воды Ледовитого океана в надежде, что какое-нибудь судно успеет его подобрать, до того как он замерзнет). «Си харрикейн» САМ-судна «Эмпайр Лоренс» был использован 25 мая при отражении налета вражеских торпедоносцев Не-111 из состава 26-й ударной эскадры.
Его пилот Алистер Хэй сбил один торпедоносец и серьезно повредил второй. В результате атака торпедоносцев была сорвана, и ни одна торпеда в цель не попала. Но стоило «си харрикейну» приблизиться к каравану, его сбили прежде, чем пилот успел посадить самолет на воду. Хэй, получивший ранение в обе ноги, сумел покинуть самолет на парашюте. Моряки с эсминца «Волентир» быстро подняли его из воды, и отважный английский летчик остался жив.
Поэтому не вызывает сомнений то, что сафоновцы перехватили группу «юнкерсов» на высотах гораздо ниже 1400 метров и на некотором удалении от конвоя. Судя по немецким данным, сбитый «юнкерс» упал в воду в 20-ти километрах от конвоя.
Кто все-таки это сделал
В донесении немецких летчиков нет ответа на главные вопросы - как и кто сбил Сафонова. Однако в 8-м пункте оперативной сводки от 30 мая 1942 г. о действиях воздушных разведчиков из 1-й эскадрильи 124-й группы дальней разведки (1.(F)/124) находим следующую информацию:
«1.1 124 - 1 Ju-88 [в период] 07:45-11:48. [Аэродром] Киркенес.
Воздушная разведка [непосредственно] в районе конвоя - 08:52-10:29.
08:00 нахождение конвоя в кв. 37 вост. 4020.
Противодействие:
08:34 в кВ 37 вост. 4033 на встречных курсах 2 Харрикейна, без атаки.
09:29-09:36 в районе конвоя атакован 2 «Харрикейнами», переходом на бреющий полет и изменением курса полета вышел из под удара.
10:30-10:37 в районе конвоя атакован 1 Пе-2 или Пе-3 и 1 «Харрикейном», дистанция 100 м, после отражения пулеметным огнем [последний] отвернул с дымлением».
Выходит, обстрелянный ими «харрикейн», отвернувший с дымлением, по всей вероятности и был «киттихаук» Бориса Сафонова. То, что немецкими летчиками был неправильно определен тип вражеского самолета, обычное дело, часто ошибались и опытные летчики. Также вспомним, что истребители «киттихаук» на СФ только-только начали применять.
Донесение с миноносца «Грозный» (командир капитан-лейтенант Н. В. Королев):
10:30 Обнаружены 6 Харрикейнов, барражирующие вокруг конвоя;
10:32 1 Томагаук атаковал Ю-88, бомбардировщик загоревшись упал в воду;
10:35 На ГКП с левого автомата доложили, что истребитель типа Томагаук упал в воду.
Донесение с миноносца «Сокрушительный» (командир капитан-лейтенант М. А. Курилех):
10:35 1 Томагаук, возвращаясь с Норд-Веста, не дотянул 40-50 кабельтовых (7,3 - 9,1 км. - Ю. Р.) с Н= 200 м врезался в воду. Когда заметили падающий самолет, увеличили ход и повернули к нему, но самолет мгновенно затонул, пришлось повернуть обратно к конвою.
Донесение с миноносца «Валериан Куйбышев» (командир капитан-лейтенант А. И. Андреев):
09:57-10:07 Налет 10 Ю-88 на конвой. Бомбы сброшены с пикирования. Попадание корабли не получили.
Юнкерсы в разброд уходили в разные стороны;
10:25 Последним ушел Ю-88 на бреющем полете, а затем неопознанный самолет;
10:30 К конвою прибыло 6 Харрикейнов. Летают ближе и наши два бомбардировщика Пе-2;
10:32 На норде в расстояние 20-25 каб., летевший на бреющем полете прямо на караван, упал истребитель в воду;
11:55 Получено приказание КОДМ: ...потерпел аварию наш самолет, пойти на поиски самолета. Развернулись влево, выходим из конвоя, для следования к месту аварии самолета;
12:00 ...Легли на курс поиска самолета.
12:35 Прибыли к месту аварии самолета, ничего не обнаружено.
В донесениях командиров советских миноносцев, отмечается время падения «томагаука» в период 10.32-10.35. Ближе всех к месту падения самолета оказался миноносец «Валериан Куйбышев» - на расстоянии 20-25 каб (3,7-4,6 км). Как следует из доклада командира миноносца «Сокрушительный», капитан-лейтенант Николай Королев сразу же дал команду на следование к месту падения самолета, но, по-видимому, рассмотрев в бинокль, что самолет после падения сразу же утонул, а на поверхности воды ничего не осталось, вернулся к конвою.
Судя по донесению командира «Валериана Куйбышева» поиски летчика начались намного позже. Прошло более часа, как совершили посадку на своем аэродроме Покровский и Орлов, и командование флотом приняло решение организовать поиск не вернувшегося с боевого задания командира Бориса Сафонова. В 11.55 капитан-лейтенант Анатолий Андреев, получив соответствующее распоряжение, направился к месту падения сафоновского «киттихаука».
Здесь надо сказать, что на протяжении долгого времени между кораблями конвоя и самолетами, прикрывавшими их, отсутствовала какая-либо связь. Прежде всего из-за того что командование ВВС СФ не проявляло достаточной настойчивости в организации этой связи. С другой стороны, английское командование в интересах скрытности перехода конвоев отказалось от радиосвязи с самолетами. Корабли конвоя при переходе соблюдали полное радиомолчание. Даже пользование радиоприемниками, в том числе и индивидуальными, запрещалось.
Для опознания самолетов с кораблей англичане рекомендовали применять самолетные лампы и специальные огни, широко распространенные у них. Передача визуальных сигналов с кораблей для целеуказания и наведения истребителей не применялась. На кораблях конвоев не было ответственных авиационных офицеров, которые могли бы осуществлять связь с самолетами прикрытия.
Основными документами взаимодействия конвоя с истребителями являлись опознавательные таблицы и таблицы сигналов, разрабатываемые и заблаговременно высылаемые английским командованием в штаб ВВС Северного флота.
Однако командование конвоя не могло знать о планах командующего авиацией СФ - связь со штабом флота им не устанавливалась.
От расплаты не ушли
Итак, анализ боевых донесений советской и немецкой сторон указывают на то, что самолет упал между 10.32 и 10.37 под большим углом и мгновенно затонул. Кроме того, из немецких источников следует, что причиной падения самолета является оборонительный огонь воздушных стрелков разведывательного «юнкерса» - Ju-88 D-5 WNr.430244 из состава 1.(F)/124, получивший в свою очередь повреждения в районе конвоя от атаки советского истребителя (вероятнее всего, Бориса Сафонова) и потерпевший аварию во время посадки на аэродроме Хебуктен под Киркенесом.
В этом вылете экипаж разведывательного «юнкерса» 1-й эскадрильи 124-й группы дальней разведки имел такой состав: пилот самолета - унтер-офицер Людольф Шмитц, наблюдатель (штурман) - оберлейтенант доктор Хельмут Шубринг, воздушный стрелок-радист - унтер-офицер Вильгельм Петерсен, воздушный стрелок-механик - унтер-офицер Франц Нойбауер. Кто из воздушных стрелков этого разведывательного «юнкерса» выпустил фатальную пулеметную очередь из пулемета Mauser МG-81J калибра 7,92 мм по самолету Бориса Сафонова, сейчас установить не представляется возможным.
Падение в воду штопором (или под тупым углом) говорит о том, что летчик получил смертельное ранение, так как при выходе из строя мотора опытному летчику не составляло особого труда совершить вынужденную посадку. Известно, что даже летчики, летавшие на тяжелых штурмовиках Ил-2, с подбитым мотором благополучно садились на воду.
Американский истребитель «киттихаук» был легче штурмовика Ил-2 и ко всему прочему имел довольно большую площадь плоскостей и хорошо планировал даже с остановившимся мотором. Это позволяло летчику даже средней квалификации без особых затруднений совершить подобную посадку. И этому есть немало примеров.
В нашем случае самолет североморского аса штопором ударился о воду и мгновенно затонул. Поэтому есть все основания считать, что во время третьей атаки Борис Сафонов наряду с повреждением мотора получил и смертельное ранение. Передав по радио кодовое слово «Ракета», то есть иду на вынужденную посадку, попытался как можно ближе подлететь к кораблям конвоя. Не долетев до миноносца «Валериан Куйбышев» каких-то 5-6 километров, потерял сознание. После чего его самолет сорвался в штопор.
Символично, что почти ровно через год практически в том же районе, где погиб североморский ас, такая же участь постигла и экипаж немецкого разведчика, сбившего Сафонова.
18 мая 1943 года недалеко от острова Кильдин, вылетевшая на перехват вражеского воздушного разведчика пара «аэрокобр» 2-го ГКАП имени Сафонова - гвардии младший лейтенант Павел Климов и гвардии сержант Евгений Качевский, сбили Ju-88D. Экипаж «юнкерса» погиб - фельдфебель Лудольф Шмитц, лейтенант Йохим Лёбель, унтер-офицеры Вильгельм Петерсен и Франц Нойбауэр. Что касается оберлейтенанта доктора Хельмута Шубринга, он погиб раньше: 12 января 1943 года во время разведывательного вылета в район Мурманска умер от кислородного голодания - на большой высоте отсоединилась трубка кислородной маски.
Гвардии сержант Евгений Качевский за тот сбитый «юнкерс» был награжден орденом Красной Звезды. Североморский летчик, отомстивший за смерть своего командира, до Победы не дожил - 12 апреля 44-го был сбит и погиб.
Автор выражает глубокую благодарность за помощь и предоставленный материал Мирославу Морозову и норвежскому историку Руне Раутио.
Орфография и пунктуация документов сохранены без изменений.
Опубликовано: Мурманский вестник от 01.06.2017
. Ряд фактов открыл для себя впервые. Засевшие в памяти прежние (ещё советского периода) публикации о Б.Ф.Сафонове страдают некоторой однобокостью освещения событий.
Комментарий